«Куллиёт» (полное собрание сочинений) выдающегося персидско-таджикского поэта, представителя суфизма Джалаледдина Руми было включено в реестр ЮНЕСКО «Память мира. Эта новость порадовала и самаркандских поклонников творчества поэта, ведь Руми некоторое время жил в нашем древнем городе.
Самаркандцы по праву могут гордиться тем, что наш древний город воспитал поэта и мыслителя мирового масштаба Мавлана Джалаледдина Руми (1207-1273). Именно здесь, в городе, который считался политическим и культурным центром Мавераннахра, он провел свои детство и раннюю юность.
Долгое время исследователи и биографы Джалаледдина Руми почти ничего не знали о важном периоде жизни поэта в Самарканде. Их сведения, основанные на некоторых источниках, сводились лишь к тому, что Руми был пятилетним мальчиком во время завоевания Самарканда Хорезмшахом Мухаммедом (1211 г.). А его отец, известный проповедник и ученый Баховаддин Валад Балхи накануне монгольского нашествия со своей семьей отправился в г. Конья (Малая Азия).
Самаркандский поэт и ученый Хаёт Негмат в предисловии к своей книге «Словарь народных выражений в произведениях Мевлеви» подробно остановился на периоде детства поэта, проведенного в Самарканде. Ученый рассказал о безграничной любви поэта к этому очаровательному городу, который он неоднократно с радостью вспоминал в своем известном произведении «Маснави». В целом, из упомянутого исследования можно составить представление о юном периоде жизни поэта в Самарканде, но каких-либо решающих доказательств в подтверждение этого исследователь не приводил.
Недавно нам стал доступен документ, который не только удлиняет период детства и юношества, проведенный Джалаладдином Руми в Самарканде, но и показывает его связь с этим центральным городом Мавераннахра шире, чем это представлялось в известных науке источниках.
Речь идет о произведении Зайниддина Махмуда Васифи под названием «Бадоеъ-ул-вакоеъ» (первая половина XVI в.), написанном в жанре мемуаров. Документ не был широко известен в научных кругах, так как был написан в Мавераннахре, редко копировался и не публиковался за пределами нашего края. Поэтому до недавнего времени о нем не знали исследователи творчества Джалаледдина Руми в Иране, Турции и Европе.
Можно предположить, что автор упомянутых воспоминаний слышал о годах, проведенных Руми в Самарканде, во время своего в нем пребывания или в родном Герате. Позднее он упомянул своего современника – поэта Мавлана Ахмади Самарканди, переселившегося из родного Самарканда и обосновавшегося в Герате. Поэтому можно не сомневаться в достоверности информации данного источника.
Согласно источнику, Руми гулял по Самарканду, в махалле «Хоки нарм» (буквально «Мягкая земля») и, когда проходил мимо молодого человека, тот пошутил над ним, сказав: «Зачем пришел сюда этот хорасанский осел?» Руми совсем не растерялся и мгновенно ответил: «Потому что он хочет попасть на «мягкую землю». Из этой истории становится ясно, что гузар «Хоки нарм» существовал в Самарканде до монгольского завоевания.
По-видимому, Руми под влиянием этой словесной перепалки посвятил стихи, неполный текст которых включен в рассказ Васифи. Рассказ Васифи свидетельствует о том, что событие приходится на годы юности Руми, а сам он имел связи с группой повес, известной под названием «тарикати лаванди» («путь ленивцев»). Такие группы молодых людей были известны в средневековых городах Мавераннахра, Хорасана, Ирана и других странах Востока под разными названиями, такими как «риндон» (свободомыслящие), «каллошон» (гуляки, кутилы), «олуфтагон» (франты) «ятимон» (сироты) и др. Из рассказа Васифи видно, что молодого Руми больше интересовали шутки и розыгрыши, но он не разделял все жизненные ценности таких повес.
Следует добавить, что соприкосновение Руми со свободолюбивой самаркандской молодежью в годы юности, по нашему мнению, не прошло бесследно и отразилось в «Маснави» поэта. В нем многие рассказы и легенды, несмотря на серьезное внутреннее содержание, наполнены уличным юмором. Это чем-то напоминает шуточные стихи не менее известного поэта-сатирика, жившего в Самарканде за полвека до Руми – Сузани Самарканди.
Кстати, увлечение Руми поэзией говорит о том, что он жил в Самарканде достаточно долго. Это противоречит мнению исследователей, считающих, что свою поэтическую деятельность он начал гораздо позже, в период зрелости (в Малой Азии) и под глубоким впечатлением от знакомства и особенно разлуки со своим другом Шамс-ад-дином Тебризи.
Все это дает нам основание полагать, что Руми жил в Самарканде с детства и до юного возраста. Поэт покинул Самарканд с семьей тогда, когда ему было не менее 14-15 лет, переехав в Малую Азию.
Автор: Садри СААДИЕВ, доктор филологических наук, профессор СамГУ, «Самаркандский вестник».
Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана
Джахангир (1569-1627), четвертый император из династии Великих Моголов, не только любил животных, но и исследовал их, проводя эксперименты. Его можно назвать одним из первых натуралистов Индии, о которых сохранились записи, пишет сайт Live History India.
С самого раннего возраста Джахангир испытывал ненасытное любопытство к окружающему миру. Обладая богатыми возможностями, он в полной мере пользовался этим. Став императором в 1605 г., Джахангир основал мастерские миниатюрного искусства. По заказу императора создавались точные и красивые изображения животных, как местных, так и экзотических. Созданные в то время рисунки представителей экзотической фауны являются одними из самых ранних, выполненных в Индии.
Как сообщает «Исламосфера», иллюстрация дронта, созданная в мастерских Джахангира, считается одной из самых точных изображений этой вымершей птицы. В этих мастерских творил такой выдающийся художник, как Мансур, которому принадлежит несколько самых эффектных анималистических миниатюр.
Кроме того, император коллекционировал животных, в том числе экзотических, наблюдал за ними и делал записи. Однажды ему подарили зебру. Сначала считали, что это лошадь, изрисованная полосками. Их даже пытались отмыть, но вскоре убедились, что животное действительно родилось с ними.
В другой раз Джахангиру подарили пару индийских журавлей. Птиц назвали Лейли и Меджнун. Император внимательно следил за ними и наблюдал за их гнездованием. Он делал разные заметки, например, о том, что самка всю ночь просидела на яйцах, а самец охранял ее при этом. С рассветом самец подходил к своей паре и менялся с нею местами.
Император занимался изысканиями и в области селекции. Он скрестил дикого винторогого козла с козой породы барбари.
Джахангира завораживал не только внешний вид животных, но и их анатомия. Поэтому он приказал вскрыть льва, чтобы найти источник храбрости. Он писал: «В отличие от других животных, у которых желчный пузырь находится снаружи печени, желчный пузырь льва расположен внутри печени». По его словам, вероятно, это и было причиной храбрости животного.
Император, в целом, был одержим львами. Однажды его внук Даварбахш подарил ему странную пару – льва и козла, которые «необычайно любили» друг друга. Джахангир увидел в этом феномене прекрасный способ продолжить свои наблюдения и эксперименты над природой. По его приказу коза изъяли. Лев начал беспокоиться. Затем в клетку к нему отправили другого козла, точно такого же размера и цвета, как первый. Но лев не обманулся. В конце концов, ему вернули его друга, чему он очень обрадовался и даже лизнул козла в морду.
В другой раз Джахангир, желая проследить процесс в мельчайших подробностях, остановил змею, пытающуюся проглотить кролика. Но змея испугалась и уронила свою еду. Император приказал засунуть кролика обратно в пасть, но это сделать не удалось. Кроме того, люди повредили змее пасть.
К концу своей жизни Джахангир становился все более и более требовательным в вопросах еды. Он писал: «Из-за своей щепетильности и осторожности в таких вопросах я приказываю разделывать [животных] в моем присутствии. Я сам осматриваю их желудки, чтобы выяснить, что они ели». Если обнаруживалось, что животное съело что-то отвратительное, то весь вид, к которому он принадлежал, вычеркивался из меню императора.
Одним из самых уникальных памятников, созданных во время правления Великих Моголов, является Хиран Минар в Пенджабе. Это памятник любимой дрессированной антилопе Джахангира, которую звали Мансрадж. Она помогала ему охотиться. Император оказал честь этому животному, запретив охоту на антилоп в этой местности.
Интерес Джахангира к животному миру, его наблюдения стали легендарными. По словам историка Генри Бевериджа, Джахангир был бы «лучше и счастливее», если был бы «директором музея естественной истории», а не главой империи Великих Моголов.
Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана