Ремесло мыловарения в исламском мире развивалось на основе накопленных многими поколениями знаний народов Леванта, Египта и Месопотамии, сообщает сайт Lugatism.
В Золотой век ислама особое внимание к гигиене и чистоте, уходу за собой и парфюмерии, способствовало широкому использованию различных ароматических очищающих средств. Кулинарные книги и литература по этикету (адаб) изобилуют наставлениями о том, как правильно мыть руки до и после еды с применением обширного ассортимента ароматизированных порошков и благовоний.
По данным издания Исламосфера, ароматизированное твердое туалетное мыло на масляной основе, создаваемое мусульманами, совершило прорыв в сфере гигиены. Его изготавливали, смешивая масло (обычно оливковое) с аль-кали (вещество, похожее на соль). Согласно рукописям, его варили до получения нужной консистенции, оставляли для застывания и использовали в хамамах или банях. Это твердое брусчатое мыло продавалось на рынках для широких масс. Ибн Дикмак упоминает, что видел в Фустате в караван-сарае Кайсарийят ас-Саббанийя несколько магазинов, где продавали такую продукцию разных видов, форм и цветов.
В средневековых арабских кулинарных книгах X века приводятся рецепты порошков, которые назывались «зараир» и использовались для очищения рук и тела. В основном они состояли из поташа и различных видов сушёных и измельчённых трав, специй и растений. В элитных порошках, которые применяли богатые люди, содержались редкие и дорогие ингредиенты, такие как гвоздика, лепестки роз, корица, мускатный орех, мастика, кофейные зёрна, сандаловое дерево, алоэ и камфора. А продукцию недорогого сегмента делали из доступных и распространённых ингредиентов, таких как нутовая или рисовая мука.
При изготовлении мыла в Европе в качестве источника щёлочи в основном использовалась древесная зола, поскольку на континенте было много лесов. Но на Ближнем Востоке существовала нехватка древесины, поэтому здесь применяли золу разных растений, богатых натриевой содой. Главным образом, это солерос. Бедуины, жившие в пустынях Ближнего Востока, использовали такие растения в качестве мыла, и торговля ими была прибыльной.
Упоминания о мыле (сабун) часто можно встретить в средневековых кулинарных трактатах, хрониках, исследованиях, руководствах по проверке рынков и химических энциклопедиях. Однако подробных рецептов его изготовления мало.
Джабир ибн Хайян, арабский химик IX века, считается изобретателем метода получения гидроксида натрия или каустической соды, используемого для производства мыла. Рецепты изготовления мыла описаны Мухаммадом ибн Закарией ар-Рази (ок. 865–925), который также описывает получение глицерина из оливкового масла. В Наблусе в X веке изготавливали знаменитое наблусское мыло, смешивая оливковое масло первого отжима, воду и соединение натрия (каустическую соду). В Сирии, где мыловарение было процветающей отраслью, вместе с аль-кали и известью использовали лавровое и оливковое масла. Мылу придавали различные формы и штамповали его.
Арабский врач X века ат-Тамими описал способ получения поташа путём сжигания растения Soda rosmarinus. По его словам, растения собирали в свежем зелёном виде большими пучками и помещали в печи с оштукатуренным полом и каменными желобами. Под ними зажигали огонь, в результате чего расплавленное щелочное вещество стекало по желобам на пол. При охлаждении жидкость становилась похожей на камень чёрного цвета. Его можно было разбить на более мелкие фрагменты и использовать в качестве стирального порошка. Ат-Тамими описывает, что его импортировали в Палестину, Египет и другие регионы из речных долин в окрестностях Аммана в Трансиордании.
Недавно была обнаружена рукопись XIII века, в которой более подробно описаны рецепты изготовления мыла. Согласно ей, следует смешать кунжутное масло, щелочь и негашеную известь, прокипятить их, полученную смесь залить в формы и оставить для высыхания и затвердевания. В результате получается сухое мыло. Для изготовления душистых сортов добавляли ароматические травы и шафран. Как можно заметить, базовым маслом в этом рецепте является кунжутное, а не оливковое, что не является чем-то необычным, поскольку в Йемене, где была создана эта рукопись, не выращивали оливки.
Как можно понять из исторических источников, в период Фатимидов мыло изготавливалось не только из оливкового, но и из рапсового и салатного масла. Таким образом, в разных регионах исламского мира мыловарение было адаптировано к местному климату и флоре. Смесь воды, масла, щелочи, негашеной извести и иногда красителей давала различные виды этого продукта.
В XIV веке аль-Джалдаки в своей книге «Рутбат аль-хаким» пишет: «Мыло изготавливается из «резкой воды», полученной из щелочи и извести, но «резкая вода» портит одежду. Они решили эту проблему, смешав ее с маслами, что позволило получить мыло, пригодное для мытья рук и стирки».
Таким образом, мусульмане развивали традиции мыловарения, существовавшие в Средиземноморье, изменив многие характеристики конечного продукта. В качестве основного сырья они начали использовать растительные масла, сделав мыло более ароматным и приятным для кожи, и улучшили его свойства, используя едкий натр (гидроксид натрия) из обработки негашеной извести (оксид кальция) и кальцинированной соды (карбонат натрия).
Появление мыла в Европе во многом произошло благодаря культурному обмену, который происходил между крестоносцами и мусульманами в Леванте в XI–XIII веках. В IX веке в Европе производился свой продукт из животных жиров, который имел очень неприятный запах. Благодаря торговле здесь появилось душистое туалетное мыло из исламских земель, которое экспортировалось из сирийских городов, таких как Наблус, Дамаск, Алеппо и Сармин. Впоследствии были заимствованы и технологии его изготовления. Испанское кастильское и французское марсельское мыло ведут свое происхождение от сирийского алеппского мыла, привезенного крестоносцами в Европу.
Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана
Один из первых авторов жанра литературы «Зеркала для принцев» Абдуллах ибн аль-Мукаффа (720-757), перешедший из зороастризма в ислам, был выдающимся писателем и мыслителем. Хотя он наиболее известен своим переводом с фарси эпоса «Калила ва Димна», Ибн аль-Мукаффа написал ключевые труды, которые обучали правителей разным аспектам управления и поведения.
По данным издания Исламосфера, Ибн аль-Мукаффа родился примерно в 720 году в городе Гур, нынешнем Фирузабаде в Иране, в знатной персидской семье. Его отец, Дадуйя (Мубарак), был государственным чиновником, отвечавшим за налоги при правителях Омейядов. Сообщается, что он был обвинен и осужден за хищение части доверенных ему денег. В наказание ему раздробили руку, отсюда и его прозвище аль-Мукаффа (сухая рука). После обращения в ислам из зороастризма в 743 году молодой Ибн аль-Мукаффа стал секретарем канцелярии (катиб) Омейядов. Он сохранил свое положение и после падения этой династии. Благодаря своему безупречному владению как фарси, так и арабским языком, Ибн аль-Мукаффа получил постоянную должность при дворе Исы ибн Али, дяди аббасидского халифа аль-Мансура. Остроумный человек, он, тем не менее, был интеллектуалом, не терпящим глупцов, которых мог принижать и высмеивать. Одной из жертв его насмешек стал Суфьян ибн Муавия, который отомстил ему. Когда Абдуллах ибн Али, еще один дядя аль-Мансура, поднявший восстание против племянника, попросил Ибн аль-Мукаффу написать халифу письмо с просьбой о помиловании, это послание было выставлено как подстрекательство Бану Али, и особенно Абдуллаха ибн Али к непокорности. Ибн аль-Мукаффа был казнен в Басре около 756 года по приказу аль-Мансура, как сообщается, за ересь, в частности за попытку ввести зороастрийские идеи в ислам. Но это был только предлог. На самом деле, он был убит, вероятно, из-за негодования халифа по поводу языка письма, написанного Ибн аль-Мукаффой по просьбе Абдуллаха ибн Али.
Абдуллах ибн аль-Мукаффа прославился как переводчик, писатель и мыслитель. Самым известным его произведением стал перевод «Калилы ва Димны». Этот сборник, основанный на «Панчатантре» (Пяти принципах), санкритском сочинении, собравшим басни о животных в стихах и прозе, был переведен на персидский язык. А Ибн аль-Мукаффа сделал его искусный перевод на арабский язык. Его творение стало одним из первых шедевров арабской литературной прозы и послужило основой для более поздних арабских версий «Калилы ва Димны».
Ибн аль-Мукаффа создавал и свои оригинальные труды. Одним из них является арабская адаптация сасанидской «Хвадай-намак», хроники доисламских персидских царей. Смесь легенд, мифов и фактов, это произведение служило квазинациональной историей, которая была вдохновлена видением царства как хорошо упорядоченной автократии, чьей священной обязанностью было править и регулировать поведение подданных в рамках тщательно организованной системы правления.
Другой труд Ибн аль-Мукаффы, «Аль адаб аль-кабир», посвящен персидскому этикету и придворным манерам. Он состоит из четырех частей, первая из которых предлагает краткий риторический обзор превосходства сасанидского духовного и светского наследия. Затем следует миниатюрное послание «Зерцало для принцев». Его целью было наставить молодого сына халифа в правилах поведения (адаб), отдавая приоритет освоению основ. Автор призывает будущего правителя приближать к себе «людей веры», прислушиваться к советам знающих советников, даже когда они неприятны, а также предостерегает принца от различных ловушек, в частности, от любви к лести. Третья часть «Адаба» представляет собой прагматичное руководство по выживанию для приближенных правителя. Автор дает советы в высоком моральном ключе, не настаивая на эпохальных, философских, этико-религиозных или духовных основах. Скорее, он предупреждает о капризах восточных деспотов и их окружения. Четвертая и самая длинная часть «Адаба» касается отношений с коллегами и вращается вокруг темы дружбы в сочетании с обязанностью избегать вражды.
Ибн аль-Мукаффа также составил короткий, но проницательный трактат «Рисаля фи-с-сахабин», в котором обсуждаются конкретные проблемы, с которыми столкнулся новый режим Аббасидов. Предположительно, он был написан для халифа аль-Мансура. Ибн аль-Мукаффа освещает в нем действия армии в Ираке, делясь своей обеспокоенностью тем, что низкий моральный дух и будущие проблемы с лояльностью делают реформы настоятельно необходимыми, и дает свои рекомендации. Ибн аль-Мукаффа касается и одного из самых деликатных вопросов, с которым сталкивался любой суверен, а именно окружения самого халифа. Он пишет, что тот должен быть осторожным с подхалимами, особенно с теми, кто скрывает свою некомпетентность за лестью. Если министры и секретари настроены пессимистично, что порождает дурную репутацию, такие люди недостойны доступа к халифу и должны быть изгнаны из двора. Правитель должен предпочитать тех, кто имеет особые таланты и выдающиеся заслуги, а также проявляет добродетель и неподкупен. Автор завершает свою «Рисалю» уникальным предложением – ввести массовое образование.
Ибн аль-Мукаффа оставил выдающееся наследие. Он ввел прозаическое повествование в арабскую литературу и проложил путь для последующих новаторов. Писатель также создал мощный прецедент в жанре «Зерцала для принцев», в котором преобразовал абсолютистскую модель персидского царства в более гуманистическую практику правления. Его намерением было направить власть правителя, ограничивая ее религией, оставаясь верным ее законам и обязательствам, и навязать суверену необходимость принятия равенства.
Пресс-служба Управления мусульман Узбекистана